Незнакомая Балтика: летопись Внешних островов Финского залива

Я только что с Гогланда!» – сообщил мне по телефону друг из Питера. Что за Гогланд? «Ну, как же? Дуга Струве! Сопка Попова! Таллинский переход, “Лефорт”... У финнов там вообще курорт был! И казино!». На вопрос, как его занесло в Финляндию, друг с досадой выдохнул: «Да это рядом с Питером, в Финском заливе. Это раньше остров Гогланд был финским, а теперь – наш. Точнее, после войны стал нашим. Но до революции он тоже нашим был. А до Петра I вообще шведским…». Этот странный разговор осенью 2012 года послужил началом того, что сейчас называется «Комплексная экспедиция “Гогланд”». Тогда я все же вспомнила Гогландское сражение 1788 года, сорвавшее планы шведов ввести в Санкт-Петербург 20-тысячный десант. И трагическую эвакуацию Балтфлота из Таллина в 1941 году, когда люфтваффе уничтожили десятки судов и тысячи людей. И картину Айвазовского «Гибель “Лефорта”»… Правда, я никогда не знала, что это связано с Гогландом. Из любопытства я стала расспрашивать друзей и вскоре обнаружила, что не одинока в своем невежестве (от некоторых я даже слышала снисходительное: «Ну, кто не знает Готланд? Это же Швеция!»). Чем глубже я погружалась в тему, тем обиднее становилось: почему о месте, где произошло столько судьбоносных для России и Европы событий, никто ничего не знает? Где только не упоминается Гогланд! Путевые заметки, в том числе походные журналы Петра I, посетившего остров. Военные отчеты за 600 с лишним лет, среди которых, например, знаковый эпизод Лапландской войны, когда осенью 1944 года финны, вышедшие из коалиции с Германией, отражали атаку немцев вместе со вчерашними врагами – советской авиацией. Встречается Гогланд и в научных материалах. Так, именно здесь в 1826 году астроном Василий Струве измерял дугу меридиана, а в 1900-м Александр Попов организовал первый практический сеанс радиосвязи, обеспечив спасение 27 рыбаков с оторвавшейся льдины. Природе Гогланда повезло: почти 70 лет изоляции в погранзоне, отсутствие производства и всего несколько десятков человек «населения» (маячники, метеорологи и военные) – все это не могло не сказаться на экологии острова. Одних растений на его 21 квадратном километре свыше 700 видов! Да и сам по себе остров с опоясывающими его берега отвесными гранитными скалами, озерами, соснами и почти альпийскими лугами сказочно красив… Впервые попав сюда в 2013 году в составе экспедиции, организованной при поддержке Русского географического общества, я была невероятно счастлива – и не я одна. Белая ночь. Лагерь археологов Института истории материальной культуры РАН. Все готово к приезду большой группы студентов ЛГУ, взявших на себя изыскания по геологии и географии. Сидим у костра, беседуем об истории. – Гогланд – это, конечно, здорово, но на других островах архипелага вообще поле непаханое, – вдруг произносит Наталья Соловьева, одна из ведущих археологов страны. – Да и несерьезно изучать историю острова в отрыве от соседних. Гогланд главный, но он – один из 14 Внешних островов Финского залива, и там есть потрясающие объекты, которые никто не исследовал. На Южном Виргине лабиринт и ритуальные насыпи, на Нерве – петроглифы. На Большом Тютерсе скандинавскую фибулу нашли… – Ага, Тютерс… – улыбается кто-то из археологов. – Да там все с войны заминировано. У каждой пушки взрыватели из земли торчат. Туда не пустят. Пушки? Мины? За годы занятий военной археологией я уже привыкла к тому, что у каждой деревни «в болоте есть танк», который аборигены «точно видели», но «уже не найти». Большой Тютерс оказался воплощением грез любого поисковика: здесь, на территории в 8 квадратных километров, война будто застыла на излете.

Все оказалось правдой: и пушки, число которых измерялось десятками, и мины, и – безапелляционный запрет на проведение работ. На убеждения и согласования ушло почти два года, и летом 2015-го при активном содействии Минобороны России на Большой Тютерс высадился научный десант. – Перед вами почти полная картина береговой обороны острова, – рассказывает начальник «Комплексной экспедиции “Гогланд”», заместитель исполнительного директора Экспедиционного центра Русского географического общества Артем Хуторской. – Осенью 1944 года немцы спешно снимались с острова и, не успевая эвакуировать технику и вооружение, привели все в негодность. Испортили и орудия, и прицепы, и полевые кухни, и даже бочки для ГСМ, лишь бы они не достались русским. ...Мы мечтали сделать на Тютерсе музей под открытым небом. И он был бы одним из лучших в мире: столько объектов и в таком состоянии не найти нигде. Но, во-первых, здесь погранзона, военные объекты, а, во-вторых, слишком дорого – инфраструктуры нет, добраться сложно. Было решено вывезти все, отреставрировать и распределить по музеям на материке. В начале Великой Отечественной войны из 14 Внешних островов Советскому Союзу удалось сохранить за собой лишь Малый, Сескар, Нерва и Мощный, который почти на три года стал самым западным участком линии фронта. На Гогланде и Соммерсе встали финские части, а на Большом и Малом Тютерсах – немецкие. Не очень доверяя финнам, немцы разместили здесь двухтысячный гарнизон и артиллерийские батареи, сопоставимые по параметрам с теми, что обороняли Берлин. Вообще военная летопись островов Финского залива – особая тема, малоизученная и недооцененная. Она полна подвигов, совершенных за гранью человеческих возможностей и досадных «если бы», которые так не терпит история. Вот один пример. Случилась бы блокада Ленинграда, если бы все острова остались за нами? К сожалению, да. Однако наш флот мог бы свободно выходить в Балтику, топить вражеские суда. А так противнику достались именно те острова, которые «запирали» выход. Между ними по воде были выставлены минные заграждения. И сотни наших ребят погибли, пытаясь сквозь них прорваться, отбить Гогланд, Соммерс, Большой Тютерс. Только десанту под командованием полковника Баринова удалось в ночь на 2 января 1942 года выбить финский гарнизон с острова Гогланд и продержаться до конца марта. Останки бойцов из этой и других групп уже два сезона в составе «Комплексной экспедиции “Гогланд”» ищут наши друзья из Поискового движения России.

Однако, война войной, а экспедиция комплексная. Благодаря поддержке РГО и практической помощи Ленинградской областной администрации и Федеральной сетевой компании Единой энергетической системы с 2014 года она охватывает все Внешние острова. Растет и команда «Гогланда». Рядом с историками трудятся зоологи и ботаники. Сотрудникам Ботанического института имени Комарова РАН складывать гербарий после ужина обычно помогает половина поисковиков. А неподалеку Александр Сакса, археолог и историк, специалист по Северо-Западу России и Прибалтике переводит старые финские документы… – Первое письменное известие об островах датировано 1395 годом, – Александр Иванович показывает отсканированный лист. – Таллинские купцы шли к Ретусаари (это Кронштадт), заплутали и пристали к Сескару, где «занялись торговлей с местными русскими жителями». Для них «русскими» могли быть и православные ижора, и славяне. Еще в эпоху викингов, в IX–XI веках, их племена начали расселяться по нынешнему Северо-Западу России. Прибавьте сюда погребальный памятник железного века на Мощном и жертвенные камни на Гогланде, характерные для средневековых деревень Эстонии и Карельского перешейка, и выходит, что шведы здесь поселились не первыми. Спрашиваю про финнов, следов пребывания которых на островах больше всего. – А они с 1104 года подданные шведской короны и испокон веков тут рыбачили, тюленя били. Вы поймите, острова эти никому нужны не были: стоят на отшибе, с водой проблемы, кругом одни камни – ни пахать, ни сеять. Вспомнили о них, когда у новгородцев и шведов разгорелась борьба за гегемонию на Балтике. Вот и стали они стратегически важными.

Гегемония на Балтике столетиями была лейтмотивом отношений России и Швеции. Скромные Внешние острова то и дело фигурировали в мирных договорах. В 1323 году шведы «вписали» пять островов в свои новые, утвержденные Ореховским миром, границы. В 1721 году острова, как «отходящие Русскому царству», появились в тексте Ништадтского мира, завершившего Северную войну. «Отметились» в Тартусском договоре 1920 года – Ленин отдал их бывшему княжеству Финляндскому. В 1940 году Московский договор, подписанный по итогам Зимней войны с Финляндией, зафиксировал переход островов к СССР. Вновь и окончательно закрепил Внешние острова за нашей страной Парижский мирный договор, заключенный в 1947 году по итогам Второй мировой. И после этого об островах словно забыли... Сегодня ни я, ни другие члены экспедиции «Гогланд» уже не задаемся вопросом, почему о Внешних островах Финского залива знает так мало людей. Мы просто рассказываем о них – в фильмах, книгах, статьях, на радио. Гогланд, Родшер и Сескар, Соммерс и Малый Соммерс, Нерва, Мощный, Малый, Вигрунд, Северные и Южные Виргины, Кокор, Большой и Малый Тютерсы… Для меня и моих друзей они стали частью жизни. И мы видим, как крепко «прикипают» к этим затерянным во времени и в памяти мирам Балтики те, кто впервые отправляется с нами обобщать старые и искать новые факты, связанные с историей и природой этого края. По сути, «закрашивать» такое досадное белое пятно на карте Европы. Пока окончания этой работе не видно. Слишком уж много тайн накопилось у Внешних островов Финского залива.