Джеф Махуика неожиданно резко наклонился – прямо у наших ног среди тысяч мелких камней он заметил то, что ускользнуло от моих глаз. Через мгновение Джеф аккуратно извлек из сырой гальки зеленый камень.
Наша добыча размером с палец – осколок пунаму – так маори называют «зеленый камень», или жад. Джеф поднял камешек к солнцу, и мы увидели, что он светится прохладным серовато-зеленым светом.
Те-Ваи-Поунаму – царство жада, местность в юго-западной части новозеландского острова Южный, в 1990 году вошедшая в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Мой спутник передает мне находку со словами: «У моего народа есть традиция не забирать первый встретившийся камень. Лучше отдать его тебе». Я ощупываю отшлифованную рекой поверхность, и в голову приходит мысль: а ведь Махуика умеет мастерски обрабатывать пунаму. Я возвращаю ему «зеленый камень» с просьбой: «А можешь проделать отверстие, чтобы я смог носить его на шее?».
Те-Ваи-Поунаму – царство жада, местность в юго-западной части новозеландского острова Южный, в 1990 году вошедшая в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. Почти вся территория представляет собой четыре национальных парка и несколько небольших земельных участков, где живет местное немногочисленное население. Если говорить о всей стране, то именно сюда меня тянет вернуться снова и снова – подышать чистым горным воздухом, перейти вброд реку.
За час пути от того места, где кончается дорога, тянущаяся по побережью к югу от городка Хааст, мы с Джефом добрались до Каскадной долины. Позади остались Красные горы, сияющие багрянцем в солнечных лучах. Жад, который находят в окрестных реках, родом из этих гор, воздвигнутых теми же тектоническими силами, что сотворили и сам «зеленый камень».
Склонив головы, словно птицы, мы продвигаемся по берегу реки, но камень мы не ищем. Маори верят, что пунаму невозможно найти: когда захочет, сам себя покажет. Правда, невзначай распознать «зеленый камень», или нефрит, как его называют геологи, среди множества других камней зеленого цвета не так-то просто. Как выяснилось, мне нет равных в обнаружении фальшивого жада.
И вот в очередной раз я склоняюсь, чтобы поднять обычную дымчато-зеленую гальку.
«А может, вот этот, Джеф? Нефрит?»
«Нет, – разочаровывает меня спутник. – Оставь его, где нашел».
Во времена, когда здешними землями владели маори, ничто из природных ресурсов не ценилось так, как пунаму. Его дороговизна отчасти объяснялась тем, что на превращение камня в орудие труда или украшение требовались многие часы упорной работы, ведь пунаму тверже стали. Обрабатывая камень на протяжении недель или даже месяцев, мастер «прикипал» к нему, пунаму становился частью его жизни. Согласно традиции, самые ценные камни, принадлежавшие умершему маори, хоронили вместе с ним, а позже выкапывали и передавали наследнику как фамильную реликвию. Так пунаму переступал границу времени и превращался в сакральный мостик, связывавший разные поколения маори.
В наши дни, держа в руках настоящие сокровища – в виде зубил, сережек и булав, – ощущаешь связь не только с предыдущим владельцем и ремесленником, но и непосредственно с физическим происхождением камней. В мире маори все объекты неразрывно соединены со своими истоками: китовый ус с китом, древесина с деревом, а пунаму – с рекой и горами, давшими ему жизнь.
Вода и лед точат горные породы, откалывая от них отдельные камни, а реки несут осколки дальше, к морям. «Камень находится в постоянном движении, – рассказывает Махуика. – У него свой путь, как и у каждого из нас».
Балансируя в бурном потоке воды, мы переходим Каскадную реку вброд. Каждой весной мальки местных рыб устремляются из моря вверх по течению, чтобы подрасти и нагулять вес в прохладных лесных заводях рек Те-Ваи-Поунаму. Маори называют самых распространенных мальков инанга, это же слово используется и для пунаму жемчужно-серого цвета, иногда с пятнышками, напоминающими рыбий глаз, – будто рыбка заплыла внутрь камня и застыла в нем. Для маори все предметы связаны между собой, а потому их обозначают похожими друг на друга словами.
Так, на их языке название Южных Альп – горной гряды, словно позвоночник протянувшейся сквозь Те-Ваи-Поунаму, – используется и для описания изрезанной гребнями волн поверхности океана. Именно Южные Альпы формируют облик территории. Западные штормовые ветра, хозяйничающие в этих широтах, встречая на своем пути горы, обрушивают всю накопленную в облаках влагу обильными дождями на побережье. Тут настолько влажно, что мох растет прямо на асфальте.
Здешние чащи – своеобразная капсула времени, заложенная еще в древней Гондване – суперконтиненте, впоследствии распавшемся и образовавшем современные части суши в Южном полушарии. Новая Зеландия, в свое время отколовшаяся от нынешней Австралии и ступившая на независимый путь по Тихому океану, оказалась в экологическом уединении, продлившемся 80 миллионов лет. Это сделало из Новой Зеландии павильон, собравший в себе представителей флоры и фауны Гондваны.
Немногочисленная популяция маори все так же населяет эти места. В 2005 году произошло знаменательное событие – был открыт высеченный из камня молельный дом, первое за 140 лет ритуальное сооружение маори. Так они смогли заявить, что по-прежнему живы и полны надежды, но одновременно осознают бренность человеческой жизни – одну из истин, отражающуюся в местной народной мудрости: «Человек приходит и уходит, а земля живет веками».
