Норман Фостер: «Шухов остается одним из самых радикальных дизайнеров нашего времени»

– Вы помните свое первое впечатление от знакомства с наследием Владимира Шухова? Когда это было?

– Я не могу точно вспомнить, когда впервые увидел старые черно-белые изображения строений Шухова, это было много лет назад. Но они тут же привлекли меня, особенно учитывая контекст времени их создания. Даже по сегодняшним меркам они выглядят радикально. Можно представить, какое впечатление они производили в начале прошлого века.

– Как можно охарактеризовать влияние идей Шухова на современную архитектуру?

– Вклад Шухова в современную архитектуру масштабен, и все же, несмотря на то, что его работы продолжают вдохновлять многих архитекторов и инженеров, он остается одним из самых радикальных, но недооцененных дизайнеров нашего времени. Башня на Шаболовке – это чистое выражение технического прогресса, символ веры в будущее и одно из первых знаковых сооружений советского периода. Это сооружение огромной исторической важности, его легкость и геометрическая сложность бросают вызов воображению даже в наш компьютерный век.

– Ваш офис расположен в Лондоне, в районе Баттерси. Если взглянуть на линию лондонского горизонта, сможем ли мы увидеть то, чем мир обязан Шухову?

– Очевидным примером может служить башня Swiss Re (также известная как Мэри-Экс – Ред.), которая стала одним из символов городского силуэта Лондона. Ее дизайн основан на идеях, которое я впервые исследовал с Бакминстером Фуллером в проекте Climatroffice в 1971 году, однако диагонально-сетчатая структура здания родственна Шухову – хотя, чтобы развить его мысли, в дело пошли современные технологии компьютерного моделирования. Структурно и экологически, форма здания, похожая на улей, – результат своего рода редукции с целью создания наиболее эффективного корпуса. Радиальная планировка выглядит изящнее, чем прямоугольник, а сужающийся к основанию силуэт дает больше пространства для публики в открытом кафе на уровне земли. Форма здания также уменьшает отклонение ветрового потока, поддерживая комфортную среду на уровне улицы, при этом создается разность давления, которую мы использовали для естественной вентиляции. Результатом стало зеленое здание, которое потребляет меньше энергии.

Контекст, в котором просматриваются связи между работами Шухова и Бакминстера Фуллера, можно расширить, включив в него творчество Александра Грейама Белла и Барнса Уоллеса. Эти новаторы исследовали возможность создания более прочных, экономичных и эстетически выразительных конструкций, используя триангулированные, или так называемые геодезические, структуры. Данные принципы были реализованы в экспериментальных воздушных змеях, самолетах, башнях и зданиях. Я думаю, это свойственно инновациям: разные люди в разных местах, по совпадению, движутся похожими путями.

– Какими произведениями архитектуры (если таковые имеются) вы обязаны Шухову?

– Один из наших последних проектов, новое здание международного аэропорта Мехико, можно рассматривать как эволюцию нового типа масштабных сетчатых оболочек. Вместо колонн и крыши типичного здания аэровокзала мы предложили единый широкий корпус, объединяющий стены и крышу плавной формой, вызывающей ассоциации с полетом. Инновационная конструкция появилась как ответ на специфику почв Мехико. Но в то же время этот структурный подход наследует традиции Шухова и других новаторов, которых я уже упоминал.

– Сегодня Шуховской башне в Москве как минимум не грозит снос. Но ее судьба внушает опасения – как и судьба ряда других шуховских конструкций.

– Шухов, бесспорно, был ведущим инженером своей эпохи в России, но он также был одним из величайших инженеров-строителей начала ХХ века – его труд имеет международное значение. Он был первопроходцем в использовании совершенно новых структурных систем, отличающихся изяществом и геометрической сложностью, что доказало его редкую способность сочетать инженерное мастерство со структурным эстетическим видением. Шаболовская радиобашня 1919–1922 годов – его шедевр. Я рад видеть, что великолепие и историческое значение этого сооружения получило признание.

Однако есть и другие образцы наследия Шухова, которые нуждаются в сохранении и уходе. Не в последнюю очередь это относится к опоре высоковольтной линии в Дзержинске на Оке – одна из двух, к сожалению, была утрачена. Лишь обретя надежную защиту, эти сооружения останутся источником вдохновения для будущих поколений, смогут побудить новых исследователей изучать заложенную в них неповторимую структурную логику.

Это интервью было взято в ходе написания статьи «Шухов. Властелин башен», которая вышла в ноябрьском номере журнала «National Geographic Россия».