Дельты южных рек России: Астраханский заповедник

До Астраханского заповедника из аэропорта - 50 с лишним километров пути через залатанное шоссе, грунтовку и две паромные переправы. Здесь, на переправе, встречаются первые лотосы. Для местных жителей эти цветы - явление настолько же обыденное, как для жителей Центральной полосы - одуванчики. Но тысячи любителей природы приезжают в Астраханский заповедник именно для того, чтобы увидеть бескрайние лотосовые поля. Они обрамляют протоки Волги и стелются по воде подобно гигантскому розовому ковру.

Территория заповедника - около 70 000 гектаров, из которых почти 12 000 - морская акватория. Все выезды - только на моторизованных лодках. Нашей управляет Петр Павлович, егерь со стажем: 16 лет на службе.

Стоит отъехать от кордона на несколько сотен метров и можно увидеть орланов-белохвостов, гордо восседающих на ветвях. Самое захватывающее зрелище - то, как орлан захватывает рыбу, величественно паря над гладью воды. На этот счет у сотрудников заповедника есть особый трюк: они заранее заготавливают сухую рыбу и бросают ее птице. Недолго думаю, орлан устремляется за добычей прямо перед объективами камер.

На второй день отправляемся исследовать экотропу, которая появилась в заповеднике осенью прошлого года. Маршрут длиной в два километра проходит по деревянному настилу над водой, по территории четырех островов. Здесь можно увидеть едва ли не все, чем славится заповедник: лотосовые поля, заросли водяного ореха - чилима, рощи белых ив, галерейные леса, тростниковые крепи, узкие водотоки - ерики. А заодно и полюбоваться на их обитателей: кобчика, чеглока, лесного голубя и, конечно, орлана (с одного из участков тропы даже просматривается огромное гнездо).

- Нам, научным сотрудникам, самим интересно ходить по тропе в разное время года и сравнивать впечатления, - признается Кирилл Литвинов, заместитель директора по научной работе. - Весной уровень воды был гораздо выше, и тропа оставалась единственным сухим участком. Птицы прилетали сюда с добычей, и на настиле часто можно было заметить изъеденные тушки щуки, сазана, толстолобика.

Спрашиваю, какое время года в заповеднике он сам любит больше всего.

- Пожалуй, конец сентября. Когда листья лотосов твердеют на холоде и трещат от ветра. Получается удивительный звук - такой, знаете, тоскливый и пронзительный. И одновременно прилетают лебеди-кликуны, носятся целыми стаями над головой.

В последний день выезжаем на лодке в 6 утра. В свете разгорающегося дня привычный пейзаж будто меняет свои очертания: деревья скрыты дымкой, солнце едва подсвечивает вершины деревьев, над ровной гладью воды стелется туман. Дорога до раскатов - того места, где Волга впадает в Каспийское море, - занимает около часа. Возле лодки плещется огромный сом, внизу проплывает косяк карасей, с ветки на ветку перелетают огромные ярко-синие стрекозы, кое-где среди зарослей рогоза можно увидеть желтые лапы кваквы.

На раскатах нас встречает целая стая крачек. Они носятся над головой, крича – охраняют гнезда.

- Видите этот съежившийся лист лотоса? - показывает Петр Павлович. - Как только он сворачивается, крачка тут же делает в нем гнездо.

Проезжаем дальше, фотографируя гагар и желтых цапель. Задерживаемся у зарослей нимфейника - этот желтый цветущий ковер по красоте ничуть не уступает полям лотоса. Сворачиваем на новую протоку и наблюдаем, как десятки бакланов при виде лодки срываются с деревьев, заполняя собой все небо.

На обратном пути Петр Павлович останавливается, увидев гроздья созревшей ежевики. Подплывает ближе и ждет, пока все наедятся вдоволь. Потом срывает несколько веточек и перевязывает их травинкой в скромный букет:

- Это для жены.

На природе мы все становимся немножко романтиками.